("Российская газета"-2003)

("Российская газета"-2003)

УТИНАЯ ПЕРЕПИСЬ

Статистика хочет знать все – и даже то, сколько в Москве уток. Чтобы выяснить это, в воскресенье в столице и области прошел традиционный учет зимующих водоплавающих птиц. Считать уток я отправилась вместе с орнитологом Михаилом Калякиным и его женой Ириной.
Для начала мы заглянули на чужую территорию, где знакомиться с утками должен другой человек (всего в переписи участвует около 50 москвичей). Здесь, неподалеку от Рябиновой улицы, у птиц настоящее хлебное место: их часто подкармливают гуляющие горожане. Заметив плавающих вдалеке крякв, орнитологи вручают мне бинокль, и я принимаюсь пересчитывать пернатых. Все расчеты путают несколько беспокойных птиц – то и дело переплывают с места на место. К тому же, нужно подсчитывать отдельно селезней с зелеными затылками и отдельно бурых уток-самочек. Помучившись, я заключила - счет со значительным перевесом в пользу мужского пола: 20-10.
Одну из уток мои попутчики рассматривают внимательнее и, обрадовавшись, констатируют - это не кряква (в Москве 98% уток - именно этого вида), а очень редко появляющийся в столице чирок-свистунок.
Поглядев на диковинку, мы отправились исполнять свои прямые обязанности – на закрепленный за Михаилом участок, кусочек речки Сетунь. Рядом с Аминьевским шоссе, где начинается наш маршрут, тоже купается стая уток. Чтобы посмотреть, есть ли кто из их сородичей за излучиной, Михаил по каким-то трубам пербрался на другую сторону водоема. Но пугливые птицы не стали дожидаться его прихода, и половина стаи взлетела в воздух. Мы с Ириной попытались их подсчитать, но я вскоре совсем запуталась. Тяжелое это, оказывается, занятие - считать непослушных, перелетающих и переплывающих с места на место созданий!
- Несколько лет назад, - говорит, вернувшись, Михаил, - был настоящий кошмар: сотни уток все время летали туда-сюда. Я замучился следить за ними! То прибавляешь, то отнимаешь, потому что уже посчитал их...
Вдоль речки мы отправились по собачьим тропинкам. Но зверью плавающие утки неинтересны, и дорожки периодически уходят в сторону от берега. А мы, чтобы не потерять Сетунь из вида, карабкаемся по сугробам, пробираемся сквозь кусты, огибаем хлипкие оградки чьих-то огородов и обходим ржавые кузовы автомобилей, ванны и прочий мусор. Утки, словно сговорившись, совсем пропали. Первая “жертва” появилась минут через 20 после начала нашего путешествия. Ею оказался одинокий, но весьма довольный жизнью селезень. На повороте реки он с удовольствием плавал, искал в воде какие-то лакомства и даже нырял - что, заметили орнитологи, для кряквы совсем нехарактерно. Неподалеку нас ожидал еще один сюрприз - среди сухой травы и кустарника биологи усмотрели маленького бодрого крапивника. Эта крохотная птичка вообще-то питается насекомыми, и зимой, когда их нет, улетает на юг. Но местный крапивник, по-видимому, находит себе какой-то корм около соседнего незамерзающего ручья. Таких крапивников-“отщепенцев” за зиму в Москве и области находят, в лучшем случае, пару раз.
- Для орнитолога этот утиный учет вообще как отдушина, - объясняет Михаил. Зимой мало на кого из птиц удается посмотреть, вот и радуемся, что хоть уток можно посчитать. И все-таки в таких вылазках всегда хочется увидеть что-то необычное. Если себя не сдерживать, это может превратиться в манию. На Сетуни я раньше никого редкого не видел, так что сегодня нам очень повезло!
Возвращаемся к реке и вскоре находим еще одну крякву - она стоит на каком-то островке посреди речки и старательно прихорашивается. Мы и ее посчитали. А чуть дальше, съехав по заснеженному склону, словно суворовское войско в Альпах, замечаем целую четверку - один кавалер в сопровождении гарема из трех дам. Аккуратно обходим их, и вдруг видим совсем рядом еще одну утиную компанию.
- Вот тут, - вздыхает Михаил, - встает вечная задача: то ли обойти их вдалеке, чтобы не спугнуть и не запутаться, кого мы уже считали, а кого - нет, то ли попытаться пройти мимо, чтобы видеть речку.
Решаем тихо пробраться рядом, но идея оказывается не слишком удачной: половина уток, почуяв неладное, улетает. Только один “посчитанный” селезень соглашается с правилами учета и аккуратно уплывает назад, к предыдущей компании.
Итог экспедиции - на этом отрезке Сетуни плавает 27 селезней и 21 уточка. В прошлом году Михаил насчитал здесь чуть больше птиц - около 55. Когда подведут итоги учета по всей Москве, станет ясно, действительно ли уток этой зимой стало меньше, или же они просто скрывались от нас на других водоемах.
Вообще-то кряквы считаются перелетными птицами – они должны отправляться на зимовку в Средиземноморье. И то, что 8-9 тысяч птиц не покидают родные места круглый год, означает, что в Москве для них необычно много корма и незамерзающих водоемов.