("КП"-2000)

("КП"-2000)

НЕХОРОШАЯ КВАРТИРА

Железная дверь подъезда открылась с мрачноватым скрипом. И только я направилась к лестнице, как сбоку раздалось требовательное: "Мя-я-у!". Видимо, чей-то Мурзик, сидя на половичке у двери, упрашивал хозяев выпустить его на прогулку. Но - каждый видит то, что хочет видеть. И в гулкой вечерней тишине подъезда хотелось думать, что где-то рядом, невидимо, мяукает хулиган Бегемот - ведь шла-то я в "нехорошую квартиру".
Фанаты Булгакова стали ходить сюда еще в те давние времена, когда в квартире обитало некое конструкторское бюро. Пускала их одна из сотрудниц КБ, сама страстная поклонница писателя. С тех пор сменилось, наверное, не одно поколение булгакоманов, но "народная тропа" не зарастает. Стены подъезда по-прежнему сплошь исписаны цитатами из романа, изрисованы портретами котов и демонических женщин... Иные надписи виднеются на такой высоте, что без помощи потусторонних сил туда, пожалуй, и не поднимешься.
Объявления о лекциях, театральных постановках, вечерах поэзии, проходящих в "нехорошей квартире", не вешают почти никогда. Тех, кто приходит сам, всегда более чем достаточно. И это при том, что официального музея здесь как не было, так и нет. Хотя разговоры о его создании идут уже лет десять.
- Всё упирается в реконструкцию дома, - рассказывают сотрудники Булгаковского фонда, который сейчас "живет" в "нехорошей квартире". - Восемь лет назад был объявлен конкурс на право проводить реконструкцию, но фирма-победитель за четыре года так ничего и не сделала. Потом ей продлили срок еще на четыре года - и опять ничего. В прошлом декабре срок снова вышел, и что будет с домом и с нами дальше - мы не знаем.
Проект реконструкции разработал архитектор Борис Пастернак - внук поэта. Предполагается создать целый музейный комплекс "Дом Булгакова" - с читальным залом, дискуссионным клубом, литературным кафе. Выходы из других квартир булгаковского подъезда хотели перевести в подъезды соседние, чтобы Булгаков и обычные жители друг другу не мешали.
- Мы сейчас словно сидим на чемоданах, - жалуются сотрудники фонда. - Могли бы, скажем, сделать мемориальную комнату Булгакова, мы знаем, как всё при нем было, но в любой момент, если начнется реконструкция, нас выселят отсюда на два года. И куда мы со всеми экспонатами денемся? Получается, что нам надо держать комнаты более-менее пустыми. Мы как в ловушке.
Не в силах сделать то, что хочется, обитатели "нехорошей квартиры" делают то, что могут. Провели косметический ремонт нескольких комнат. Теперь там проходят выставки молодых художников. В другой части квартиры - по-прежнему ободранные обои на стенах, осыпающаяся штукатурка, темная сетка деревянных потолочных перекрытий. Когда по чердаку кто-то ходит, на проседающем потолке становятся видны большие трещины. В дожди крыша течет, и картины приходится прятать. Словом, как будто после бурного веселья дьявольской свиты здесь так никто и не появлялся.
И ведь в этом тоже есть своя прелесть! Многие поклонники романа, обойдя квартиру, просят: "Только ничего тут не меняйте, не ремонтируйте". Сотрудники фонда отшучиваются: "Ребят, ну даже тогда люди не жили так, как в этих комнатах".
Всё-таки потихоньку накапливаются экспонаты для музея. В одной из комнат - низкое черное кожаное кресло. Кресло Воланда. Его принес какой-то художник. И оно действительно настолько "воландовское", что некоторые посетители ставят в тупик Лешу-дежурного вопросами: "А правда, в этом кресле Воланд сидел?".
В другой комнате - старинный телефон. Прототип аппарата, с которого, как гласит табличка, "на Никанора Ивановича накляузничал, в конце концов, Коровьев, подлец". В отверстии стены, пробитом из комнаты в коридор, живет небольшой скелет. Под потолком порхают червонцы. Самую запущенную в смысле ремонта комнату оформляли театральные художники: портрет Булгакова с подписью "Мастер", много позолоты.
- Один из художников, - говорит Леша, - называет эту комнату символом России, или образом России. Много золота на дерьме. И показывает, где золото, а где - соответственно - гнилые потолки...
С января, когда здесь стал работать Леша, квартира открывается не от случая к случаю, как раньше, а регулярно - по будням с 13 до 18. Вход бесплатный. Проводя здесь целые дни, никакой чертовщины Леша в квартире не замечает. Но остаться здесь на ночь один он бы не рискнул. Как рассказала мне Инна Мишина, секретарь фонда, что-то странное в квартире всё же творится:
- Это не какая-то детская мистика: что-то упало, что-то зашипело. Так тоже бывает, но это всё ерунда. Здесь надо как-то пошире смотреть. Я здесь с 1992-го года работаю. И я пронаблюдала, что, когда человек приходит сюда работать или постоянно здесь бывает, то если в нем есть какая-то червоточина - она так расцветает! Люди начинают такие пакости творить, которых, как нам сначала казалось, у них и в мыслях не должно было быть! В этой квартире очень трудно быть стойким, должен быть какой-то внутренний стержень. И это при том, что мы же не брали сюда каких-то подонков или неизвестных бомжей. К нам приходят люди с именем...
Один такой перевоплотившийся уже довел фонд Булгакова до суда: задолжал от его имени 50 тысяч долларов. А до этого, как удивляются сотрудники фонда, он был вполне порядочен, издавал книги... Правда, такие чертовски странные вещи - пропажи денег, подложные кредиты и др. и пр. случаются, как показывает криминальная хроника, не только в "нехорошей квартире", но и во вполне благополучных зданиях самых разных фирм.
- А наоборот бывает - что плохой с виду человек оказывается хорошим?
- Нет, не бывает. Это не та квартира. Она - "нехорошая". Здесь какие-то силы действительно играют людьми... И ведь всё время западни! - пожаловалась Инна. - Вот сегодня здесь была лекция Мариэтты Чудаковой, известного литературоведа. И у меня опять ни один из диктофонов не записал её. Два диктофона, новые кассеты, разным людям дала... Случается масса таких вещей.
А может быть, несостоявшийся ремонт дома - тоже из разряда чертовщины? Квартира не хочет ремонта, как не хотят его многие фанаты Булгакова? Время покажет. В любом случае, правы те, кто хочет заснять квартиру в её нынешнем полуразрушенном состоянии.
Если ремонт всё-таки состоится, то вдруг лет эдак через сто очередное поколение булгакоманов захочет восстановить в "нехорошей квартире" обстановку конца XX века, когда тут еще не открылся знаменитый впоследствии музей, но посетителей было во много раз больше, чем в официальных квартирах-музеях? И начнутся бесконечные споры: в какой комнате заделывали дыру в потолке, в какой обвалилась штукатурка в углу да какие скатерти были на кухне…
А если ремонта не будет - то лет через сто тем же поклонникам писателя придется опять-таки восстанавливать эту квартиру по фотографиям. Но уже потому, что без ремонта еще сто лет этот дом просто не продержится.