("КП"-1999)

("КП"-1999)

КЛУБ ЛЮБИТЕЛЕЙ КАНАРЕЕК

Несмотря на уик-энд, конференц-зал Московского Дома охраны природы был полон. Более семидесяти зрителей - в основном, мужчины, средних и более лет - внимательно следили за выступлениями певцов. Судьи - три-четыре чело-века - вольготно расположившись на сцене, задумчиво глядели в пространство и изредка что-то чертили в оценочных листах... На стене завис пролетарских то-нов - красно-белый - плакат "Привет участникам конкурса!" В клетках, пооче-редно появлявшихся на трибуне, распевали птицы. Короче говоря, проходил ежегодный конкурс на лучшую песню канарейки овсяночного напева.
Родина этой птички - одноименные острова, мечта "отпускного" россия-нина - Канары. С множеством приключений (вроде кораблекрушения, после ко-торого дорогой товар испанского экспорта свободно расселился по Европе) к концу XVIII-началу XIX века канарейка добралась до России. Второй её роди-ной стала Москва. Первая заморская птичка была подарена московскому вель-може каким-то богатым не то путешественником, не то купцом. Красивая и пе-вучая диковинка настолько понравилась, что "прописали" её в клетке из чистого золота...
Конкурс проходил так. Птички сидели в комнате с вывеской "Подготовка птиц", сплошь уставленной и увешанной дидактическими материалами по пче-ловодству. Одну из клеток вносили в конференц-зал и ставили на трибуну, ог-лашая регистрационный, или порядковый, номерок птицы (фамилии владель-цев, чтобы не "смущать" беспристрастность судей, не назывались). Зал затихал. Птичка сновала по жердочкам и с сомнением поглядывала на аудиторию, раз-думывая, стоит ли перед нами надрываться. Наконец пернатая решала, что сто-ит, и пробовала голосок. Судьи выставляли оценки; зрители, в подавляющем большинстве канароводы-профессионалы, шептались, комментируя пение: "За-певка... Россыпи... Эх, тройник пропустила, тройник..." Через десять минут вздрагивал и разражался звоном будильник. Птичку уносили, другую ставили на её место. После каждый пяти исполнительниц бригады судей менялись. Я, при-лежно слушая двадцатую певунью, поймала себя на том, что уже воспринимаю канарейку не как живую птицу, а как небольшой механизм для извлечения оп-ределенных звуков. К счастью, укрепиться этому ощущению не дали: двадцать третья конкурсантка была последней. Канареечные песни потом слышались мне до поздней ночи.
...На великолепный приём канарейки в России великолепно отреагировал рынок. Птиц начали ввозить десятками и сотнями. Из Москвы они "разлете-лись" по всей стране: в Петербург, Калугу, Тулу, Павлов-на-Оке... В книге "Ушедшая Москва" Иван Белоусов пишет, что во второй половине прошлого века "клетки с канарейкой и горшки с геранью на окнах" были необходимой принадлежностью в купеческих и мещанских домах. "Любопытно также было заглянуть в находившийся вблизи "низок", то есть трактир. Пропитанный ды-мом, гарью, "низок" этот бывал битком набит народом: потолок в "низке" весь был увешан клетками с певчими птицами. Гвалт стоял невообразимый: народ без умолку говорит, в клетках орут зяблики, чижи, канарейки, из-под столов пе-тухи горланят, стучат ножами, чашками, визжит не переставая блок двери - про-сто ад кромешный" (П. И. Богатырев. "Московская старина"). Говорят, чтобы послушать песню канареек, часто заходили в трактир возле московского Сытно-го рынка Шаляпин и Горький.
Конкурс провел "Московский клуб любителей певчих и декоративных птиц". Но все тридцать-тридцать пять лет существования этого соревнования в Москву привозят и иногородних птиц. В прошлом году, по официальным дан-ным, пели канарейки черкасские, рязанские, ярославские, воронежские. Среди зрителей ещё упоминался Харьков, Новосибирск... Московских птиц было всё же большинство - двенадцать. Участники могут получить одну из пяти наград. Большую/Малую Золотую медаль, Большую/Малую Серебряную и Бронзовую. Вручают и три премии: по 150, 100 и 80 тысяч рублей.
В прошлом году количество совпало с качеством: Малую Золотую ме-даль получила птица москвича И.Ф.Матаева. Остальным раздали девять сереб-ряных (три - Больших и шесть - Малых) и шесть Бронзовых медалей.
Еще в прошлом веке поклонники канареек заметили, что эта птичка - за-мечательный пересмешник, и пернатых начали обучать песням с помощью дру-гих птиц (прежде всего, овсянок), разных музыкальных инструментов и уже по-том - магнитофонов. В 1960-е - 70-е годы московский "канареечный" клуб со-ставил "план песни" - какие колена и в каком порядке должны чередоваться. С тех пор произвольно, не по плану поющих птиц на конкурс не допускают. В прошлый раз двух птиц за импровизацию сняли с конкурса. Забавно то, что ни-кто никогда не слышал идеальной песни живой канарейки (а не магнитофона). За тридцать-сорок лет существования конкурса Большая Золотая медаль не была вручена ни разу. На вопрос "Зачем же создали такие невыполнимые условия?", - мне резонно ответили: "Ну, надо же к чему-то стремиться!" На обучение кана-рейки песне уходит до года. Точный срок зависит от способностей ученика и желаемого результата.
Конкурсные канарейки отличались друг от друга не только песней, но, на мой взгляд, еще и характером и артистизмом. Одни сразу же спокойно начинали петь. Другие, волнуясь, подолгу крутились на жердочках. Птичка под номером, насколько помню, 11, быстренько что-то пропев (как полный дилетант, не могу сказать, хорошо или плохо), спрыгнула на дно клетки и минуты две молча, с пе-риодичностью маятника, высовывалась из-за бортика поглядеть на произведен-ное впечатление. Самым застенчивым канарейкам владельцы намекали из зала: "Ции, ции!" - мол, петь пора. В прошлом веке способы были другие: "В празд-ники, когда купцы обедали дома, они любили послушать канареечное пение, поддразнивая птичку трением ножа о тарелку" (И.Белоусов).
Мои дилетантские мнения с мнениями окружающих, как правило, не совпадали. "Хорошо поет!" - думаю я. "Слушать нечего!" - доносится сзади. "Неплохо, неплохо!" - повторяю я про себя, радуясь, что начинаю разбираться в пении. "Ну, что, снимаем птицу?" - обращаются к залу судьи, - "Да... Да..." слышно вокруг...
О канарейках писали классики. Но не скажу, что их воспевали. Есенин заявлял: "Нет, я не кенар, я поэт!" Маяковский призывал верещащим "оголте-лым канареицам" свернуть головы, опасаясь, что ими будет безжалостно побит коммунизм. Только Бунин написал вполне миролюбиво: "Канарейку из-за моря Привезли и вот она Золотая стала с горя, Тесной клеткой пленена. Птицей воль-ной, изумрудной Уж не будешь, как ни пой Про далекий остров чудный Над трактирною толпой".
Две птички во время конкурса попытались стать если не изумрудными, то хотя бы просто вольными. Одна сбежала во время пересадки в другую клет-ку после покупки и минуты две была "в бегах" за батареей. После чего, на свою голову, выпорхнула оттуда и вскоре была схвачена и водворена за решетку. Ло-вили, что называется, всем миром. Другая канарейка, никто не заметил когда, протиснулась в более широкую в одном месте щель между прутьями. Исчезла бесследно.
Конкурсы на лучшую песню канарейки проходили еще в царские време-на. Последний состоялся в Петербурге в 1914 году. В пятидесятые годы, после долгого застоя в деле канароводства завсегдатаи Птичьего рынка объединились в клуб с гордым названием "Кролик и птица". Вскоре многочисленные канаро-воды отделились от собако-, кролико- и голубеводов в отдельный клуб, где впо-следствии создали еще две секции - отечественной и экзотической птицы - и стали называться "Московский клуб певчей и декоративной птицы". В заслугах клуба числится создание плана песни, оценочного листа и организация конкур-сов (они проходят ежегодно в первые выходные декабря).
"Эта птица дорогая, под два миллиона", - прозвучало в разговоре сосе-дей. Сразу после конкурса птиц обычно продают. "Человек вложил колоссаль-ный труд, он оценил свой труд и он продает птицу, в надежде, что ещё выведет и отучит такую же хорошую", - объяснил мне Алексей Иванович Пигарев, су-дья всесоюзной категории по оценке песни канарейки овсяночного напева. "Престижно иметь такую птицу. Да и потом с её помощью можно обучить дру-гих птиц, а на магнитофоне трудно найти хорошую песню" - добавил Владимир Яковлевич Землянко, председатель клуба.
В 1990-ом году на международном конкурсе "Интерканария" в Чехии две российские канарейки (овсяночного напева) получили грамоту и золотые меда-ли. Иностранцы в восторге хлопали в ладоши, кричали "добре", "добже", "гуд", "молодец". В Европе распространен другой напев, дудочный. "У них всего шесть-восемь колен в песне и птичка далеко не всегда поет по плану, - поясняет Алексей Иванович. - Если она сделала эти восемь колен - владелец уже на седь-мом небе".
Всё хорошее, к сожалению, когда-то заканчивается. Закончился конкурс. Может быть, скоро угаснет и канароводство в России. Хотя, по слухам, "новые русские", обожая своих канареек, клеят на стены огромные их портреты (фото-обои), вокруг меня в субботу рефреном звучало: "То, что было, - не возродишь. Год, два, три пройдет - и всё погибнет. Старички уйдут, а для остальных это бизнес..." До перестройки в клубе было 150 членов, сейчас - около сорока. В конкурсе участвовало лишь 6-7 москвичей... Еле-еле успели обучить к прошло-му декабрю бригаду судей, а то судить было бы уже некому...
Закончился конкурс как-то невесело. Конкурсанты слишком быстро хо-тели узнать результаты, судьи слишком медленно их подсчитывали. В конце концов, те и другие, недовольные друг другом, разошлись до лучших времен.
Если же вы всё-таки решили войти в число канароводов - не покупайте канареек на Птичьем рынке без помощи специалиста. Гениальные птенцы появ-ляются лишь у талантливых родителей. А "заводчики", как правило, не озабо-чены отбором "пап" и "мам". И зачастую птицы "шуметь" - "шумят", а хорошо, красиво спеть просто не в состоянии.