(продолжение)

(продолжение)

Через несколько дней Трубилина с Волковой шли по проезжей части к книжному магазину покупать "Манон Леско". Красный "Мерседес" проехал мимо, чуть не задев подруг.
- Каковы нахалы! - возмутилась Волкова и спряталась за Трубилину.
- Так что же, с ПВБ - все? - спросила Трубилина, открывая дверь в книжный.
- Да, - безмятежно ответила Волкова, - я к нему охладела. Только и знает, что по ресторанам шляться. И вкуса никакого. Кто же одевает красный пиджак к джинсам?
- Да что тебе вкус, - философски заметила Трубилина. - Разве у мужиков вкус ко-гда-нибудь бывает?
- Ну не скажи, не скажи... - глядя по сторонам сказала Волкова.
- Ну, например? Назови мне хоть кого-нибудь?
- А что? - Волкова повернулась и с вызовом посмотрела на Трубилину. - А что, хотя бы Шур! Хотя... - Волкова подумала. - Хотя... Он тоже не подарок...
Они закупили "Манон Леско" в количестве 200 штук, порешив продать их на фа-культете за двойную цену.
- Лимон у нас в кармане, - довольно произнесла Волкова, произведя какие-то рас-четы, и распорядилась отгрузить книги на белый "Фольксваген", который вскоре должен заехать.
Перед лекцией Пронина Магда жалобно сказала:
- Девочки, я хочу сходить в Третьяковскую галерею...
- Ну что ты, Магда, - в один голос пропели Волкова и Трубилина. - Какая Третья-ковка в наше время? К среде надо написать три реферата, в пятницу сдать курсовую. В следующий понедельник два доклада. Какие Третьяковки? О чем ты говоришь?..
После английского Трубилина с Волковой, помахивая сумками (по пять кило-грамм весом), отправились в Третьяковскую галерею.
- Если я встречу своего друга, - игриво сказала Волкова, - то выйду замуж за Бал-дицына.
"Странная логика", - подумала Трубилина, но промолчала.
Проследовав в зал древнерусского искусства, Волкова села на скамеечку и уста-вилась на "Троицу" Андрея Рублева. По залу группами бродили экскурсанты, звучала классическая музыка и приятный женский голос сообщал, сколько минут осталось до закрытия. На Волкову это не действовало. В половине девятого Трубилина начала хо-дить вокруг нее кругами, пытаясь намекнуть, что пора уходить:
- Половина де-евя-ято-ого, - тихонечко пела она. - Девять ча-со-ов! Пя-ятна-адцать ми-инут деся-я-то-ого!
В десять часов Волкова изрекла:
- Сядь, Трубилина, не стой над душой. Я хочу с тобой посоветоваться.
- Как ты думаешь, - сказала она после паузы, - "Троица" пройдет в двери или лучше в окно?
Трубилина покосилась на дверной проем высотой в два человеческих роста, на "Троицу" за стеклом и осторожно предположила:
- Я думаю, пройдет в двери...
- Ну что ж, вздохнула Волкова и хлопнула себя по коленям. - Завтра у меня док-лад у Татариновой... Будем брать.
- Придержите дверь, - сурово попросила Волкова охранника, - вы же видите - мне неудобно!
Охранник открыл дверь и, увидев в руках Волковой икону, задумался: "Рублев, что ли?"
- Что это у вас? - с интересом спросил он.
- Несессер, - и Волкова посмотрела ему в глаза.
Охранник смутился, пробормотал: "А я думал Рублев..." - и сел на свое место. Пе-ред ним выросла фигура Трубилиной. Она с укоризной покачала головой и исчезла. Дверь хлопнула.
"Несессер... - припоминал охранник. - Англичанин, что ли? Наверное, XVIII-ый век... Надо будет перечитать энциклопедию, а то я что-то совсем темный стал..."
Ярко сияли осенние звезды. Волкова мельком взглянула на служебный вход:
- Нет, товарища своего я уже не встречу, - сказала она самой себе, - придется вы-ходить замуж... за Шура! - и довольно усмехнувшись, Волкова провалилась в ночь. Лишь белая ветровка Трубилиной долго мелькала в направлении метро.

На следующий день, готовясь к докладу, Волкова выставила "Троицу" перед дос-кой.
- Ух ты, - вздохнул кто-то в аудитории. - А где это вы достали?
- В Третьяковке... - бросила Волкова, перебирая листочки, изрисованные желтым маркером.
- Вот молодцы... - завистливо протянул собеседник.
- А что ж вы Магде-то ничего не захватили? - спросил другой голос.
- А что Магде? - подняла голову Волкова.
- Ну, у нее же тема: "Изобразительное искусство Державина"...
- Трубилина, - повернулась Волкова. - Почему ты мне не напомнила?
Трубилина растерянно развела руками и сокрушенно сказала:
- Ну что ж теперь... Всего не упомнишь!
- Да уж! - и Волкова приступила к докладу.
Читала она долго и истово. Гора листочков на ее столе быстро уменьшалась... Че-рез пять часов, глядя в мутные глаза студентов, она закончила: "А все-таки "Троица" до сих пор остается непревзойденным шедевром древнерусского искусства..."
- Голубчик, - наконец растроганно произнесла Людмила Евдокимовна. - Откуда у вас такая замечательная репродукция?
- Сама нарисовала, - скромно и с достоинством ответила Волкова, опустив глаза и покраснев, как положено в этих случаях. Магда с ненавистью посмотрела на нее.
Когда радостная Волкова, переполненная мыслями и чувствами, вышла из ауди-тории, ее встретила Трубилина:
- Где взять деньги? - мрачно спросила она.
- А лимон?! - радостно ответила все еще находящаяся под впечатлением доклада Волкова.
- Этого мало! - отрезала Трубилина и пошла по коридору к выходу. Волкова дог-нала ее и, засунув руки в карман шинели, зашагала рядом.
- У Балдицына можно занять... - придумала она, зайдя в вестибюль метро.
- Можно, - согласилась Трубилина. - Вон у него их сколько, - и она кивнула в сто-рону эскалатора, у начала которого стоял в позе сеятеля ПВБ, разбрасывая купюры раз-личного достоинства.
- Совсем дошел, - мрачно сказала Волкова и, выплюнув жвачку, направилась к Балдицыну.
- Приветик, - намекнула она, став рядом. ПВБ недружелюбно покосился на нее.
- Не выйдет! - Волкова покачала головой. ПВБ перестал разбрасывать деньги и выжидающе посмотрел на студентку.
- Паша, мне нужны деньги, - грустно произнесла Волкова.
- Много? - бесстрастно спросил ПВБ.
- Пятнадцать лимонов, - также ответила Волкова. Балдицын посмотрел на остав-шиеся у него в руках деньги и протянул Волковой.
- Спасибо, - сказала та. Пересчитывая деньги, она взглянула на задумчиво смот-рящего в пространство педагога. - Собери, что там внизу осталось.
ПВБ собрал, отдал Волковой. Та, не считая, сунула все в карман:
- Знаешь, я проиграла вчера в казино под честное слово... Я отдам, правда, от-дам...
Балдицын понимающе кивнул:
- Ничего, ничего, - успокоил он Волкову, - Конечно, отдашь... - Ты, что же, теперь на метро ездишь? - ласково спросил ПВБ.
- Приходится, - Волкова вздохнула и посмотрела на Трубилину, выбиравшую себе самую дорогую зубную пасту с лотка.
- Все будет хорошо, - сказал Балдицын, тоже взглянув на Трубилину. - Как твой реферат по Приваловой?
- Ничего! - сразу повеселела Волкова. - 100 страниц уже есть. А я вчера прочитала "Майн кампф" в подлиннике и столько мыслей, столько планов...
Не уловив иронию в последних словах Волковой, ПВБ решил свеликодушничать. Пошарив в кармане, он вытащил связку ключей:
- От красного "Мерседеса", от n-комнатной квартиры в Малом Каковинском, от хранилища Ленинки, а это, - он снял с шеи огромный медный ключ, похожий на древний нательный крест и вместе с другими передал Волковой, - а это от 118-ой аудитории. Все-го хорошего, - элегантно поклонившись и поцеловав Волковой руку, Балдицын удалился.
- А ты говоришь - "Шур, Шур..." - заметила Волкова, подошедшей подруге.
- Шур, Гудков... Главное - ПВБ! - радостно согласилась Трубилина, поглядывая на распухшие от денег карманы волковской шинели.
- Деньги положим в банк под большие проценты с учетом инфляции, как нас учи-ла Алимарина, - наставительно сказала Волкова. - А сами будем пользоваться кредитка-ми, то бишь кредитными карточками. - Волкова взглянула на чуть скисшую Трубилину и добавила менторским тоном:
- Будем учиться Трубилина. Надо, надо... Красиво жить не запретишь.
Закончив свои финансовые операции, подруги направились на поиски красного "Мерседеса".
- Где бы он мог его оставить? - задумчиво произносила время от времени Волко-ва. - В Зеленограде - одни лимузины, в Малом Каковинском, - "Форд" с "Фольксвагеном"...
- Может быть, у Третьяковки? - осторожно предположила Трубилина. - Вчера, ко-гда мы уходили с "Троицей", у Третьяковки стоял какой-то красный "Мерседес"...
- Да? - насторожилась Волкова. - Ты думаешь, он - тоже?
- Не исключено, - омрачилась Трубилина. - Кислое дело, - сказала она. - Пещера Лейхтвейса. Таинственный соперник... - Внимательно оглянувшись по сторонам, Труби-лина испугано зашептала: - Как бы он за нами не пошел...
- После сегодняшнего свидания министров на яхте никакое сближение невозмож-но. Он меня боится, - успокоила ее Волкова.
Подойдя к Третьяковке, подруги действительно увидели красный "Мерседес", больше того - даже ключи подошли. Волкова с Трубилиной собрались уж было с ком-фортом уехать, как в Третьяковке нечеловеческим голосом закричала сирена, побежала куча людей, приехали пожарные, милиция. Кого-то вывели из Третьяковки, усадили в зарешеченную машину и увезли. Волковой показалось, что это была обиженная Магда. Встревожившись, Волкова быстро поехала на Моховую, нарушая все правила дорожного движения, которые попадались на пути.
Факультет гудел, как растревоженный улей... На улицу высыпало множество сту-дентов. Обхватив голову руками и слегка постанывая, пронесся Гудков.
- Ну, я пойду, - вдруг сказала Трубилина.
- Куда? - удивилась Волкова.
- К Засурскому, - объяснила Трубилина. - Он просил сегодня зайти насчет денег...
- Ты пошлый человек, - объявила Волкова. - Ты любишь деньги больше, чем надо.
- А ты... ты не любишь денег? - взвыла Трубилина голосом флейты.
- Не люблю.
- Зачем же тебе 15 лимонов?
- Из принципа. И потом - ты просила!
В этот момент из деканата выбежал сам Ясен Николаевич, растерянный и суетли-вый. Увидев Трубилину, он решил было снова скрыться в деканате, но заметив рядом с ней Волкову, бросился к подругам.
- Девочки, - запыхавшись, прошептал он, - девочки... Магда...
- Что Магда? - испугано воскликнули Трубилина с Волковой.
- Магда в милиции... - Ясен Николаевич немного успокоился и продолжал более обстоятельно, - Магда сегодня днем на виду у экскурсантов и работников Третьяковской галереи сняла в зале, посвященном искусству второй половины XVIII века, все картины и попыталась их вынести. Хуже того - вчера она под покровом ночи вынесла "Троицу".
- Не волнуйтесь, спокойно сказала Волкова, - за вторую половину XVIII века мно-го не дадут, а "Троицу" я им сегодня занесу...