(продолжение II-го тома)

(продолжение II-го тома)

В дверь позвонили. ПВБ побежал открывать. В квартиру зашла не очень трезвая Волкова.
- Как картошка? - спросила она суетящегося вокруг нее ПВБ. Тот еще даже не начинал (он писал диссертацию), и поэтому вместо ответа тоже спросил?
- А как Шур?
- А, - махнула рукой Волкова и прислонилась к стене. - Я его сразу нашла. Он, видишь ли, чтобы замести следы, устроился уборщиком в "Латинский квартал" и… - Волкова попыталась снять сапоги, наклонилась и вдруг заметила на полу пару супермодных туфель с квадратным носком и на 10-сантиметровом квадратном же каблуке.
- ПВБ, - уныло произнесла Волкова, все еще глядя на туфли, - ты, что, к себе женщин водишь?
- Что ты, что ты.., - испугался ПВБ и объяснил. - Это Калинина, к тебе пришла...
- Калинина?! - Волкова снова прислонилась к стене и начала медленно по ней сползать. - У нее, что, тоже муж пропал?
- Да нет же! - ПВБ поднял Волкову и радостно махнул рукой в сторону кухни, - он там!
- А-а-а! - заулыбалась Волкова, - так бы сразу и говорил.., - и она направилась в комнату, к Калининой, а ПВБ на кухню, к Гудкову.
- Здорово! - сказала Волкова, заходя в комнату и приветствуя Калинину, пе-ребиравшую какие-то листочки бумаги на столе.
- Здорово, здорово! - оживилась Калинина и, отложив сигару, подошла к пытав-шейся улечься на кресле Волковой. - Я к тебе посоветоваться...
- Да-да, я тебя внимательно слушаю, - сонно пробормотала Волкова, подложив руку под щеку и закрыв глаза.
- Я вот... тут перевела "Собор Парижской богоматери"... Хотела узнать у тебя... Ну-ка, ну-ка, не спи!.. Зацени...
Волкова зевнула и взяла первый листок: "Недавно в Соборе Парижской бо-гоматери автор нашел слово 'ANAГКН'. Это глубоко поразило автора. "Кто бы это мог быть?" - подумал он".
- Мда! - Волкова усмехнулась, но увидев серьезное выражение на лице подруги, тоже посерьезнела. - Мне нравится. Коротко. Ясно. Модерново. А главное - доходчиво. - Она перебрала листочки. - Проконсультируйся с Трубилиной по вопросу глаголов говорения, а то что-то у тебя с ними не густо: все "скзал" да "скзал"... Прямо Хемингуэй какой-то, прости господи...
На кухне сидел Гудков и читал "Спорт-Экспресс". Напротив него сидел на табуретке ПВБ и чистил картошку. Гудкову надоело рассматривать картинки в газете и он стал смотреть на ПВБ. Тот задумчиво кромсал овощ. На улице тихо накрапывал дождик
ПВБ бросил еще одну картофелину в кастрюлю и вдруг, как-то по-особенному взглянув на товарища, предложил:
- Петя, а давай убежим?!!
- Один уже убежал, - мрачно отозвался собеседник и стал нервно теребить газету.
- Нет! Мы далеко убежим!!!
- Куда? - безнадежно проговорил Гудков и посмотрел в тусклое, темнеющее окно.
ПВБ взъерошил свои, постриженные как у первоклассника, волосы и, совсем по-детски улыбнувшись, восторженно прошептал:
- В Америку!

Через полчаса прекрасная половина человечества, мирно беседующая о котировке акций "Sky television", была потревожена непонятным шумом. Продолжая разговор, Калинина с Волковой покосились на дверь кухни. Оттуда высунулась лохматая голова Балдицына, быстро оглядела комнату и спряталась обратно. Некоторое время за дверью шушукались, потом она приотворилась и через комнату по направлению к прихожей на четвереньках поползли Гудков и ПВБ. На спину Гудкова был навьючен огромный рюкзак. По пути они прятались за спинками кресел и стульями. Доносился лихорадочный шепот: "Заметят... Не заметят... Заметят... Не заметят... Пригнись ниже... Быстрее давай... Кажется не заметили... Не заметили!!!" Это означало, что парочка скрылась в прихожей.
Слегка ошалевшие от такого поведения супругов Калинина с Волковой подошли к прихожей и, как по команде, прислонились к косяку. Гудков в одном сандалии пытался нагнуться и достать второй, но рюкзак мешал сохранять равновесие и это никак не удавалось. Балдицын в шапке-ушанке натягивал валенки с калошами и шепотом разъяснял Гудкову: "Через Аляску поползем! Так ближе!"
- Куда это вы собрались? - не выдержала наконец Волкова. - Что значит "поползем"? Какая Аляска?
Балдицын попытался спрятаться за пальто на вешалке, а Гудков окончательно по-терял равновесие и кувыркался вместе с рюкзаком.
Жены втащили мужей в комнату.
- Куда ты собрался? - с угрозой спросила Калинина Гудкова. - Я ему дома Pentium поставила, "игрушки" каждый день по "Виртуальному киоску" заказываю, а он...
- В Америку! - робко признался Гудков.
- Куда-куда? - переспросили подруги.
- Да, - вдруг с вызовом сказал Балдицын и, поправив сползшую на лоб ушанку, гордо посмотрел по сторонам. - Да, мы собрались в Америку!
Волкова усмехнулась и присела рядом с рюкзаком:
- Ну-ка, посмотрим, что вы тут с собой набрали... Борщ в баночке и сухари - от-лично! Купальник... Мой...
Волкова задумалась.
- Наверное, он в духовке был, ты же всегда вещи разбрасываешь! - разъяснил ПВБ. - Но его ты можешь оставить себе.
- А-а, спасибо вам большое, - ехидно ответила Волкова. - Что там еще? Боже мой, Марк Твен на английском... В Америке его, конечно, только на хинди издают...
Еще покопавшись в рюкзаке и повыкидывав оттуда открытки с видами Волги, конфеты, банки "Кока-колы", печатную машинку и кубик Рубика, Волкова вдруг расхо-хоталась и вытащила тостер:
- Это-то вам зачем?
- По Аляске поползем...
- Ну и..., - еле выговорила Волкова.
ПВБ рассвирепел:
- Зачем нам тостер?! Тостер нам зачем?! А вот ты представь: Ночь! Снег! Мороз! Ветер! А мы лежим в палатке, голодные и уставшие, и едим вкусные горячие тосты...
Тут уже рассмеялась и Калинина:
- Ага! Залезли в палатку, включили в розетку тостер и наделали из сухарей вкус-ные горячие тосты...
- А-а, - ПВБ с отчаянием махнул рукой и ушел на кухню, поддерживая обес-силевшего Гудкова. Вскоре оттуда донеслось:
- Теперь рюкзака у нас нет. Придется просить политического убежища в амери-канском посольстве.
- Ого, как они разошлись, - заметила Калинина и включила телевизор. Волкова добравшись наконец до дна рюкзака, вдруг бросилась на кухню и принялась обнимать и целовать мужа. Магда только что вошедшая в квартиру, увидела это и обиделась:
- Как мне - так никакие "сюси-пуси" упоминать нельзя, а сама вон как ... вон как ... вон как ... лобызается!
Волкова тем временем начала кричать:
- Нашел! Нашел! Какой же ты у меня умница! Я этого Грэма Грина потеряла еще при поступлении... Где он был?
- Второй год в хлебнице валяется! - пробормотал тающий Балдицын.
- Ну вот! Я так и думала! - продолжала Волкова. - Да и экономия какая полу-чается! Всего четыре лимона девятьсот девяносто тысяч платить придется, а не пять лимонов!..
ПВБ в ужасе отшатнулся: - Кому... платить?
- В библиотеку! - Волкова поняла, что идиллия заканчивается. - Ты картошку уже начистил? Нет?! Безобразие! - И она вышла из кухни, захлопнув за собой дверь.
- Магда, ну а у тебя-то как дела? Помирились вы с Шуром?
Магда от удовольствия покраснела:
- Помирились,
- Ну и где же он теперь?
- Детей нянчит.
- Кого? - с ужасом спросила Калинина.
- Детей... Соседских! Соседских! Он так подрабатывает.
- Ах, подрабатывает.., - успокоилась Калинина и отвернулась к телевизору.
- Ну и сколько же он так "подрабатывает"? - скептически осведомилась Волкова.
- Ну... тысяч пять зеленых в час имеет...
- Сколько?! - переспросила Волкова. - Что же это за дети такие брильянтовые?
- Да не брильянтовые они, - стала извиняться Магда. - Там Майкл Джексон с Мадонной приехали давать интервью "Латинскому кварталу".
- Да, дела... - только и смогла сказать Волкова и почесала за ухом.
- Yes!!! - вдруг закричала Калинина и подпрыгнула в кресле. - Yes!!! Yes!!! Yes!!!
Магда испуганно заметалась по комнате. Волкова невозмутимо сидела с за-крытыми глазами и хмурилась, очевидно, что-то подсчитывая. По телевизору стали показывать замедленный повтор гола.
- О-ле, о-ле, о-ле, о-ле! "Спартак" - чемпион! - запела Калинина. На кухне ей вторил Гудков, которому ПВБ безуспешно пытался втолковать азы английского языка. Убедившись в полной невосприимчивости товарища, он обратился к картошке.
Гудков пел. В дверях кухни появилась Волкова и зловеще показала ему желтую карточку. Гудков продолжал бесноваться: он разорвал на клочки "Спорт-Экспресс" и, показав язык Волковой, бросил их в кипящую воду, распевая, как шаман, свое "О-ле!" - что делать, Калинина требовала от мужа яркого выражения верноподданнических чувств, что иногда шло в ущерб его личной безопасности.
Волкова, видя, что Гудков не унялся, все так же зловеще показала карточку еще раз.
Гудков жалобно посмотрел на нее и сказал:
- Ну нет у деканата денег! Нет!
Волкова невозмутимо показала красную карточку, и Гудков понуро побрел в прихожую собираться.
В это время в квартиру тихонько прошмыгнула Трубилина. Не разуваясь, она зашла в комнату и, радостно поздоровавшись со всеми, стала ходить кругами, пово-рачиваясь к присутствующим преимущественно левым боком и с гордостью демон-стрируя новое приобретение - холщовую торбу, расшитую "крестиком".
Магда похвалила Трубилину за оригинальность, Калинина - за практичность. Од-на только Волкова скептически бросила:
- Les Miserables...
- Что-что? - возмутилась Трубилина. - Да я в тебя сейчас стаканом брошу! - она принялась шарить в торбе.
- И откуда только в тебе эта агрессивность? - удивилась Волкова и выжидающе посмотрела на Трубилину. Та наконец, радостно вскликнув, вытащила из торбы шампанское. Но прежде чем она успела спрятать бутылку обратно, Волкова завладела ею.
- Отдай! - обиженно закричала Трубилина и не очень уверено добавила: - Это мое. Это мне подарили!
- Ну, - заметила Волкова, пристально изучая этикетку, - положим, подарили ее не тебе, а актерам театра им. Гоголя... А вот как она попала к тебе - это, как говорится, еще предстоит выяснить следствию...
Магда испугано посмотрела на Волкову, подбежала к Трубилиной и обняла ее. Трубилина сразу притворилась униженной и оскорбленной.
- Перестань так шутить, - со слезами на глазах выкрикнула Магда.
- Что ты, Магда??? - подняла брови Волкова. - Какие шутки?! Первое апреля только завтра...
ПВБ, собравшийся было зайти в гостиную и объявить, что кушать подано, застыл на пороге и прислушался.
- Завтра, - сказала Волкова, - завтра. - Она похлопала Трубилину по плечу и полезла в стенку за бокалами. - Завтра я позвоню в милицию и прокуратуру, Трубилину понарошку арестуют и засудят... Все завтра - не форсируйте события.
ПВБ тихонько исчез.
- Калинина, - спросила Волкова, откупоривая шампанского бутылку и ища на книжной полке "Женитьбу Фигаро", - ты пить будешь или не будешь? Вот в чем во-прос...
ПВБ, вернувшись на кухню, первым делом вытащил из-за занавески скрывавше-гося там от Волковой Гудкова.
- Петя, - сказал он. Гудков отвел глаза и мотнул головой. - Петя, - повторил ПВБ, - решайся! Это наш последний шанс. Завтра - первое апреля!
Гудков испуганно замахал руками и снова спрятался за занавеску. ПВБ подошел к ней и тихо сказал:
- Ну, пожалуйста… - занавеска дернулась. - Все подумают, что мы просто шутим… - занавеска вздохнула. - Ну, - попросил ПВБ и погладил ее, - ну давай приколь-немся...
- Никакой самодеятельности! - категорическим тоном объявила Волкова, заходя на кухню с пустой бутылкой. - Все ваши завтрашние приколы уже расписаны по минутам. Вот вам примерный текст, - Волкова протянула ПВБ какие-то листочки. - Держитесь в рамках этого. И никаких импровизаций! - она влезла в буфет, вытащила портвейн и, лукаво погрозив ПВБ пальчиком, удалилась.
ПВБ заглянул в листочки:
- "Недавно в Соборе Парижской богоматери автор нашел слово 'ANAГКН'", - прочел он. Из-за занавески выглянул Гудков.
- Это судьба, - загадочно и вместе с тем уверенно произнес он и покивал головой.
- Ты знаешь греческий? - удивился ПВБ.
Гудков хмыкнул, достал из кармана покетное издание Гомера и прочел несколько строк. ПВБ с интересом посмотрел на него, бросился к телефону, набрал номер Шура и, услышав на другом конце провода голос приятеля, заглушаемый периодически детским писком и надсадными воплями младенцев, крикнул:
- Шур! Есть идея!