(продолжение II-го тома)

(продолжение II-го тома)

На следующее утро, когда Магда пришла к Волковой, та сидела на диване в обществе Калининой и пила квас. Это значило, что Балдицына дома не было (он не выносил вида никакого напитка, кроме "Пепси-колы").
- Да-а, Магда, - протянула Волкова. - Плохи твои делишки!
Калинина серьезно взглянула на Магду - Магда же непонимающе уставилась на Волкову.
- Магда, ты когда вышла из дома? - встрепенулась та.
- Ок-коло часа назад, - начала волноваться Магда.
- А-а! - Калинина с Волковой мрачно переглянулись.
- Значит ты еще ничего не знаешь, Магда! - огорченно сообщила Калинина. - Но ты не волнуйся, скоро все будет нормально! Ты сядь, Магда, сядь!
Побледневшая Магда присела на краешек кресла.
- В общем, - сказала Волкова, - полчаса назад нам позвонили и сказали, что Шура за нарушение кодекса чести журналиста на 10 лет сослали в город Амбарчик без права общения с семьей...
Магда никак не отреагировала, потом перевела взгляд с Волковой на Калинину, с Калининой на Волкову и вдруг безмятежно заулыбалась:
- Я поняла! С первым апреля!
Калинина с Волковой посуровели.
- Что, - разве сегодня первое апреля? При чем тут первое апреля, Магда! - вдруг прикрикнула Калинина.
Магда растерялась, потом отвернулась и вдруг завопила:
- А-а! А-а! Хочу к Шуру! К Шурику хочу! Где же ты, мой ненаглядный? Мой ми-лый, желанный?
- А вот теперь - с первым апреля! - закричали в один голос Волкова и Калинина.
Магда продолжала причитать.
- М-да, - принеси-ка водочки, Калинина! - сказала Волкова и обняв Магду за плечи прошептала ей на ухо: - Магдочка! Успокойся! Мы действительно пошутили! С первым апреля тебя!
Магда перестала кричать, обернулась и без малейшего следа слез на лице или в голосе, радостно произнесла:
- Вот и вас с первым апреля!
Минут через пять, когда все вдоволь насмеялись, Магда заявила:
- Вы знаете, я сначала ведь правда испугалась. Иду к вам с тортом, с шампанским, а вы мне...
- Да? - обрадовалась Волкова. - Великолепно! Роскошно! Тащи-ка деликатесы сюда, будем пить. Чай!
- С первым апреля еще раз! - засмеялась Магда. - Никаких деликатесов я не при-несла.
- Ну знаешь, Магда...
В дверь позвонили.

Трубилина тем временем, размахивая сумкой, в которой действительно лежали тортик и "Монастырская изба", подходила к дому Волковой, предвкушая обильный завтрак с возлияниями. Погода была чудесная, солнце сияло, птички пели... И вдруг Трубилина заметила, как в милицейский фургон, стоящий у подъезда подруги, повели трех человек. Что-то в них почудилось знакомое: то ли массивная золотая цепь на шее первой девушки, то ли одежда второй, то ли вопли третьей, доносившиеся до Трубилиной:
- Никакая я вам не "ты"!!! Я самая настоящая "вы"! Да вы знаете, кто я такая?! Я Волкова! Жена ПВБы!
Трубилина помчалась к подъезду, но фургон, поглотивший подруг, взревел и скрылся за углом. Трубилина поняла, что все очень странно и отправилась собирать факты. Открылось следующее: Гудков, Шур и Балдицын сообщили в ФСБ, что некая Волкова Н.А. является резидентом китайской разведки. Нелегально перейдя границу в прошлом году (и создав себе алиби, что в это время находилась в Ленинской библиотеки, требуя труды Саркисовой М.К.), она шпионила во Франции и собрала определенные сведения: "Недавно в Соборе Парижской богоматери автор нашел слово 'ANAГКН'..." Возможен шпионаж и на территории России...
Повязали не только Волкову, но Калинину (так как текст агентурных данных был написан ее рукой) и Магду (как вероятную соучастницу и лицо с криминальным про-шлым).
Шур, Балдицын и Гудков, обменяв невыплаченные деньги Волковой на валюту, побежали тем временем просить политического убежища в американском посольстве.
Когда утомившаяся Трубилина пришла в квартиру ПВБых, она, открыв своим ключом дверь, вдруг услышала громкие голоса, доносившиеся с кухни.
- Это все ты виноват, ты! - быстро говорил Балдицын. - Кто все время отклады-вал?! Кто говорил: "Боюсь, боюсь"?! Кто?!
- При чем тут я, - обиделся Гудков. - А кто придумал эту дурацкую шутку? Кто?
Разговор перемежался тяжелыми вздохами Шура.
- Ну а ты-то, ты-то что вздыхаешь? Да тебе же и не хотелось в Америку! - не вы-держал наконец ПВБ.
- Магду жалко, - тихо и печально сказал Шур.
- Хм! - опять обиделся Гудков. - Как будто у него одного жена есть! Как будто мне Калинину не жалко. Никто же не знал, что в ФСБ это настолько всерьез воспримут, что дело заведут. Мы думали это так, - Гудков пренебрежительно повертел пальцами, - на день... И их выпустят, и нам как раз времени хватит...
- Магда, Калинина… - с завистью протянул Балдицын. - А ведь главное-то - Вол-кова. Где мне теперь скрываться? Ума не приложу...
- Ребятки, - заглянула на кухню Трубилина, - так когда же ваш вылет в Америку?
- А-а, - махнул рукой Гудков. - Нас же не выпустили. И все из-за того, что у него жена - китайская шпионка.
ПВБ, сидящий на стуле в углу, съежился.
Входная дверь вдруг хлопнула и мимо кухни прошествовала в комнату Волкова. Заметив троицу на кухне, она с яростью махнула рукой и крикнула: "Да проваливайтесь вы поскорее в свою Америку. Чтоб я вас здесь больше не видела!"

На следующее утро Балдицын робко вошел в спальню жены. На стуле у тумбочки сидела Трубилина и с аппетитом уплетала заливную рыбу, заказанную Балдицыным из ресторана.
- Наташенька! - потупив глазки, сказал ПВБ. - А я вот тебе газетку купил.
- Ты меня уже достал со своим "Московским комсомольцем"! - зло бросила Вол-кова.
Трубилина заулыбалась: - Да нет, он, наверное, тебе "Файненшл таймс" купил...
- Да! - обрадовался Балдицын. - "Файненшл таймс"!
Трубилина поморщилась: - Попрошу не перебивать! Я хотела сказать, что ты ку-пил "Файненшл таймс" у Пирсона!
- Да, - сказал ПВБ.
- Что "да"?
- Да. Купил. "Файненшл таймс". Как раз у Пирсона, - скромно сказал Балдицын. - Я подумал, что тебе, Наташенька, надо же будет проходить практику! Лето скоро!
Но Волкова не выглядела обрадованной. Помолчав, она веско произнесла:
- До тех пор, пока Гудков не заплатит мне деньги, я буду проходить практику исключительно в приемной комиссии! Чтоб он когда-нибудь разорился!
- Можешь не стараться, - живо откликнулась Трубилина, чавкая и облизываясь, - его Калинина выгнала из дома без содержания...
- Это меняет дело, - задумалась Волкова. - Dura закон, но закон, как говорили древние римляне, - она посмотрела на сникшего ПВБ и уже бодрее добавила:
- А с Калининой я все-таки поговорю...
Трубилина пробормотала что-то несуразное. Волкова поморщилась, закрыла глаза и сунула голову под подушку, давая понять, что аудиенция окончена.
ПВБ неловко потоптался, повздыхал, покосился на Трубилину и безнадежно спросил:
- А с газетой-то что делать?
Волкова выглянула из-под подушки, ехидно посмотрела на ПВБ и спросила (не менее ехидно):
- А я тебя просила ее покупать?
ПВБ хотел что-то возразить.
- Ничего я тебя не просила, - разошлась ни на шутку Волкова, - сам купил, сам и работай...
Трубилина поперхнулась и испуганно-сочувствующе посмотрела на ПВБ.
- Я не могу, - мрачно ответил тот. - У меня диссертация...
- Ну тогда - продавай! - сразу нашлась Волкова.
- Что ты, что ты.., - закричала Трубилина, но Волкова снова нырнула под подушку. Трубилина принялась ее тормошить и в скором времени Волкова действи-тельно выглянула.
- Что ты там говорил насчет диссертации?.. - обратилась она к мужу. Тот по-веселел, вздохнул свободнее и даже присел на краешек кровати. Радостно и возбужденно размахивая руками, он быстро заговорил:
- Мне нравится! Мне нравится!
- Ну что, что тебе нравится? - устало спросила Волкова.
- Ну как же, - немного растерялся ПВБ, - моя диссертация по Марку Твену...
- Твоя диссертация? - в свою очередь опешила Волкова. - Да при чем тут твоя диссертация и этот проклятый янки? Я говорю о моей диссертации по Мелвиллу...
ПВБ похолодел.
- Может быть, мне ее и опубликовать в "Файненшл таймс"? - задумчиво про-говорила Волкова и тут же продемонстрировала свои знания по предмету "Современные зарубежные СМИ": - У них же должен быть какой-нибудь отдел литературной критики, филологии, ну или чего-нибудь такого… - она выжидающе посмотрела на ПВБ. Тот ошарашено покачал головой и сокрушенно развел руками.
- Что? Нет? - недоверчиво спросила Волкова.
- Не знаю, - только и сумел выдавить ПВБ.
- Господи ты боже мой! - Волкова окончательно проснулась, вылезла из кровати и принялась, стильно заложив руки за спину, ходить по комнате. - Покупает газету и не знает, есть ли там литературный отдел... А еще филолог!
- Трубилина, - вдруг обратилась она к задремавшей было после сытного завтрака подруге, - может ты знаешь, а?
Трубилина вздрогнула и, не сказав ни единого слова, ушла собирать факты. Вол-кова еще немного походила.
- У тебя хоть телефон редакции есть? - спросила наконец она, остановившись напротив ПВБ, покачиваясь на носках и засунув руки в карманы пижамы.
- Есть, есть! - обрадовался супруг и, порывшись в карманах джинсов, вытащил замусоленную бумажку, где чьим-то корявым почерком было написано несколько цифр. Волкова с интересом повертела бумажку в руках, хмыкнула и, спрятав ее в карман пижамы, снова обратилась к ПВБ:
- Это, судя по конфигурации, не телефон редакции, а номер твоего счета в швейцарском банке. У меня сохранней будет - нельзя же такими вещами разбрасы-ваться... Телефон давай.
Окончательно расстроившийся ПВБ подал Волковой рекламный проспект, взятый у Пирсона. Волкова, снова влезши на кровать, уселась по-турецки и, подтянув к себе те-лефон, шустро набрала номер...
- Hello! - радостно сказала она и повторила своим скандальным голосом: - Hello я вам говорю. My name is Volkova. My husband is seem to be your new owner... I'd like to speak with... What? Qu'est - ce que c'est? Qui est-ce? Ah, bonjour, madame... Je suis heureuxse de faire votre connaissance...
ПВБ побледнел и тихонько удалился на кухню, откуда ему были слышны обрыв-ки разговора:
- Ah, ma chere… Me comprenez-vous?.. Je n'ai pas encore choisi... Je propose de... Je cherche des gants... Ah, ma chere... Ce prix m'arrange...
ПВБ осторожно заглянув в комнату: Волкова мило болтала:
- Quel age a votre fille? Oh... Qu'est-ce qui s'est passe? Est-ce vrai? Je vous comprends... Comment cela s'appelle-t-il en russe?.. - Волкова пощелкала пальцами: - Ne pour-riez-vous pas m'aider? Oh... "Elle etait fille, elle etait amoureuse..."
Волкова наконец заметила все еще заглядывающего в комнату ПВБ и, погрозив ему кулаком, поспешила закончить разговор:
- Экскюзе муа, но de vous interrompre... Ne vous offensez pas... Экскюзе муа, но j'ai a faire... Au revoir... - Волкова положила трубку и злобно посмотрела на ПВБ. Тот почув-ствовал что-то неладное.
- Идиот! - проскрипела зубами Волкова. - Это не "Файненшл таймс", это "Эко"!
"Вот те раз!" - подумал ПВБ, а вслух заметил:
- Пар экселянс! - и ушел на кухню.
Вбежала запыхавшаяся Трубилина и начала торопливо что-то рассказывать, из-редка сверяясь с блокнотом.
- Так, так, - говорила Волкова и кивала головой, листая книжку "Печать Ве-ликобритании. 80 - 90-ые гг." Любимова Б.И...
Трубилина закончила и с вызовом посмотрела на подругу. Та уже давно скептиче-ски разглядывала ее.
- Все ты врешь, - после долгой паузы проговорила Волкова и, лениво швырнув книжкой в Трубилину, вытянулась на кровати и поцокала языком:
- Чему вас только в "Комсомольской правде" учат...
- А вот это ты брось! - посоветовала рассказчица. - "Комсомолка" - это святое! И не тебе о ней говорить! - обидевшись, Трубилина ушла. Зато через пять минут влетела Магда:
- У меня потрясающая новость! Вы не представляете! Только что куплена "Эко"! И знаете кем? В жизни не догадаетесь! "Спорт-Экспрессом"!!!
Волкова пощелкала перед собой пальцами и, наконец сосредоточившись, произ-несла:
- Эта новость "сгорела"! "Эко" действительно куплена "Спорт-Экспрессом", но "Спорт-Экспресс" тоже куплен вон тем типом, который сидит на кухне.
- Да вы что?! - изумилась Магда и быстренько набрала телефонный номер Кали-ниной:
- Наташа? Здравствуй!.. Да!.. Да!.. Да!.. Да!.. Да!.. Да!.. Да!.. Это потрясающе!!!
- Ну и как там Калинина?..
- Она деловой человек! - как-то торжественно сказала Магда. - Она уже написала для "Эко" статью на французском про первенство МГУ по бодибилдингу!
- А что, и такое есть? - поинтересовался ПВБ с кухни.
- Она говорит, что когда опубликуют, то появится.
- Ну-у, это мелко! - протянула Волкова. - Она еще даже не опубликовалась...
- Еще нет, - ответила Магда. - Она требует предоплаты!
В комнате воцарилось мрачное молчание. Волковой "наступили на больную мо-золь".
Потом Балдицын пискнул:
- Не то что некоторые! - и послышалось, как он задвигает кухонную дверь холодильником...