| ("РГ"-2004) |
| Назад! |
|
В ПОИСКАХ HOMO КРЫЛАТИКУС
Ливадийской горой самую высокую точку южного Приморья – 1333 метра – никто не называет. В ходу ее прежнее, уже неофициальное имя – Пидан («Что за неприличное название?» - спросит меня потом подруга, когда я с жаром буду рассказывать ей о походе). С древних наречий «Пидан» переводится как «камни, насыпанные Богом». И эта каменная «груда» окутана множеством легенд, ради которых мы в осенний уикэнд и отправились на крутые склоны. Сбор желающих попасть на Пидан назначен на 8 утра на находкинском автовокзале. Но автобусы к подножию легендарной горы не ходят, так что рюкзаки с палатками и спальниками мы грузим в праворульные джипы, микроавтобусы и легковушки. Не то чтобы на отечественной машине туда не проехать – просто здесь они стали уже музейными раритетами. А редкие экспонаты в поход брать не рекомендуется… - Все, трогаемся! К 14 часам мы должны быть на Пидане, - объявляет руководитель нашей «экспедиции» Станислав Кабелев, местный краевед, писатель и по совместительству глава городского клуба туристов. - Увидеть бы летающего человека! – мечтательно говорит одна из женщин. И с опаской добавляет. - Только бы он нас не покусал! И инопланетяне бы с собой не забрали! Больше всего Пиданом интересуются местные уфологи. Специалисты по летающим тарелкам (чьих пассажиров мы в том числе надеемся увидеть) утверждают, что Пидан – звено древней цепи магических гор, к которым причисляют и Гималаи, и даже египетские пирамиды. Вроде бы в одной французской часовне аномальщикам показывали старинную рукопись, в которой сказано, что когда на Piidain в начале века перемен будет возведен алтарь, цепь замкнется, восстановится древняя связь с космосом и люди узнают тайну богов. А век перемен – разумеется двадцать первый… …По правде говоря, до поселка Новолитовск, где мы сворачиваем с асфальтовой трассы, ехать около получаса. Остальные три с лишним часа мы километров пять ковыляем по грунтовке, «украшенной» большими грязными лужами, через которые легко перебираются только джипы. Остальные машины, пусть и 4wd, беспомощно скользят колесами по грязи, царапают брюхом камни и натужно гудят двигателями. Приключения начались! Пока японская техника, в страшных снах не представлявшая такие дороги в первые годы своей жизни, мучается на ухабах, пассажиры идут рядом, пересказывая всяческие байки о Пидане. По легендам, которые бродят среди туристов, тысячу лет назад, в эпоху Бохайского царства, на вершине Пидана было языческое святилище, каменный храм, в центре которого стоял огромный – до 10 метров в высоту – кристалл, меняющий цвет от молочно-белого до малинового. Он исполнял желания пришедших к нему людей, но по правилам обращаться к волшебному камню нужно было лишь с добрыми просьбами. И когда кто-то, нарушив запрет, загадал злое, кристалл взорвался и разнес храм, обломки стен которого рассыпаны сейчас по склонам горы. Кстати, подниматься на вершину разрешено было только жрецам. За этим следили каменные стражи – маори, глыбы, сохранившиеся до сих пор. При появлении на Пидане непрошеного гостя валуны начинали светиться и гудеть, а дежурившие при них люди мчались к чужаку и нещадно убивали его… …К подножию горы, где останутся машины, добираемся действительно лишь во втором часу. И, одев рюкзаки и перейдя босиком жгуче холодную речку, начинаем восхождение. - На вершину есть две тропы, и меня утешает, что мы идем по тропе Пенсионеров, а не по тропе Экстремалов, - говорит кто-то из не слишком опытных туристов (которых среди нас, похоже, немало). – По ней очень легко подниматься. Но едва заметная дорожка безжалостно становится все круче и круче. И вскоре мы выясняем, что ошиблись: спокойная пенсионерская тропка проложена на противоположном склоне, а мы, оказывается, записались в экстремалы. Идем уже и вовсе без тропы – сквозь таежный бурелом, перелезая через поваленные деревья, карабкаясь по каменным обрывам и бессчетное число раз переходя по скользким валунам все ту же речку, превратившуюся в стремительный горный поток. Зато рядом то и дело появляются красивейшие водопады, деревья увивают лианы лимонника, периодически встречаются заросли кишмиша (по-научному – актинидии), усыпанные ягодами со вкусом киви, а под ногами валяются кедровые шишки. Через пару часов останавливаемся отдохнуть. Берег обрывается к реке каменной стеной, словно сложенной из длинных плоских плит. - Какие ровные! – восклицают женщины. – Вот они, остатки древних крепостных стен! Ведь природные камни такими быть не могут! Такие же сложенные из ровных камней стены попадутся нам и позже, на вершине. Но, увы, специалисты не оценили их геометрические формы. – Никто тут ничего не строил! – заверил нашу компанию оказавшийся среди туристов местный геолог Владимир Гержберг. – Это самые обыкновенные коренные выходы гранитов, гранитный массив, разбитый трещинами так называемой плитчатой отдельности. Они в горных породах встречаются очень часто. Бывают разные виды отдельности, даже шаровая. Но эти шары никто не вытесывал из камня, это результат элементарного выветривания. Разочаровавшись, таким образом, в одной из легенд Пидана, отправляемся дальше. По плану остановиться лагерем мы должны на самой вершине, чтобы воочию удостовериться, мечутся ли там по ночному небу НЛО и летающий человек (как утверждают уфологи) или нет (как считают скептики). Однако уже шестой час вечера, а до вершины еще шагать и шагать. И, чтобы не плутать в темноте, ставим палатки на полпути. Тут же кто-то вспоминает о том, что якобы бывают дни, когда «гора не принимает». Мол, в один день до вершины легко добираются даже дети, а в другие тяжко подниматься и самым опытным туристам. Хотя скорее всего, нужно просто сноровку иметь. А у нас ведь как – одна женщина умудрилась на следующий день рвануть на горную вершину в пластиковых пляжных шлепанцах (новые кроссовки оказались слишком скользкими). Отправлять ее назад в лагерь было поздно, и отчаянной даме посоветовали лишь сфотографировать свои розовые сандалеты на вершине, чтобы потом сделать снимок рекламой фирмы-производителя незамысловатой обуви, со слоганом: «Наши шлепанцы выдержат все!». И, кстати, выдержали. Темнеет, ярко светятся только костер и луна, пробирающаяся сквозь макушки деревьев. А на излучине ручья мерцают странным светом камни, отчего становится жутковато. Но тарелок с инопланетянами не видно. И вообще никаких живых существ, помимо нас самих. Кроме гула водопадов – тишина. А мы с легким трепетом прислушиваемся к звукам, и особенно страшно услышать женские визги. Так кричит летающий человек, существо с перепончатыми крыльями, с человеческим лицом и телом, живущее как раз на склонах этой горы, которое не раз попадалось на глаза охотникам. В сумерках вопит это создание, источающее обычно отвратный запах, женским голосом, но наутро никаких следов поблизости опытные таежники не находят. При его приближении скулят и жмутся к человеку собаки. И вроде бы даже Арсеньев, путешествовавший по Приморью в компании с Дерсу Узала, оставил запись о встрече человекоптицы. На одного охотника «летун» спланировал с дерева, и только стремительно упав на спину, тот спасся от острых когтей. Другой в 1960-е годы умудрился выбрать для ночлега пещеру, где было «гнездо» этого существа. Дикое создание с крыльями размахом в пару метров напало на замерзшего путника и разодрало его когтями. В больнице охотника еле выходили. В 1994 году американцам даже удалось заснять полет этого обитателя Пидана: семнадцать секунд он выделывает на пленке фигуры высшего пилотажа. А один турист из Владивостока, заснявший крылатое чудище на любительскую видеокамеру, продал пленку южнокорейскому бизнесмену, и его кадры теперь выставлены в частном музее уфологии в Сеуле. Но за тонкой стенкой нашей палатки всю ночь ревет лишь вода бурной речушки и, убаюканные ею, мы засыпаем до утра. Хотя с рассветом народ несколько озадачивается. - Я ночью лежу в спальнике, заснуть не могу, - рассказывает мужчина из окраинной палатки, не раз ночевавший раньше в тайге. – И вдруг почувствовал, что за стенкой палатки кто-то есть. Кто-то большой прошел мимо. Трудно объяснить, как я это понял - то ли прошелестело, прошумело что-то, то ли ветка хрустнула… Честно говоря, побоялся окликнуть. Брезент ведь не спасет даже от бурундука. Но лесной зверь не должен подходить так близко к людям, а человек ходит более шумно, открыто. Но тут кто-то осторожно прокрался… Никаких следов ночного гостя мы не находим, и из соседей по лагерю никто в ночных блужданиях среди темных деревьев так и не признается. Разрядил обстановку сам Станислав Кабелев: - Я ночью вышел из палатки на шум. Темно, и будто на дереве выше по склону кто-то шебуршится, даже сучок рядом со мной упал. А потом понял, что это ребята шумят, которые палатки на обрыве над нами поставили… И мы отправляемся дальше к вершине, уже налегке, без палаток и спальников. Пейзаж вокруг все более необычный. Деревья обнимают корнями поросшие мхом валуны, словно высиживают огромные серые яйца. На каменных насыпях, венчающих более мелкие, не «доросшие» до самого Пидана вершины, появляются низкорослые крепенькие кедры, привыкшие бороться с ветром. А рядом в конце сентября почему-то вновь распустил розовые цветы пахнущий сандалом багульник. На макушках насыпей вообще будто оказываешься вне пространства – вокруг все затянуто облаками, и склоны скоро теряются в белесой дымке. А само облако несется мимо прозрачными белыми хлопьями, оставляя лишь капли на хвойных иглах, которые ребята из нашей компании пытаются собрать в ладонь, чтобы напиться. Последний ручей мы прошли около часа назад, а взять воду с собой мало кто догадался. Да и тащить эти бутылки сил бы не хватило. Преодолеваем еще одну, почти отвесную на вид насыпь из огромных валунов, и, сами того не ожидая, оказываемся вдруг уже на вершине. И чувствуем себя, словно тот бедный обмороженный путешественник, несколько месяцев добиравшийся до полюса на лыжах и, с трепетом подходя к заветной точке, увидевший там толпу народа, играющую в футбол. Оказалось – развлекаются туристы, прилетевшие на полюс самолетом. На вершине Пидана многолюдно – народ спокойненько прибыл сюда по той самой тропе Пенсионеров (она же - тропа Жрецов, она же – тропа Паломников) с другой стороны хребта. С восторгами фотографируется, ставит палатки и оставляет записи в Тетради. Нас, карабкавшихся по бездорожью, им не понять. На самой макушке горы стоит ржавая геодезическая тренога, а рядом с ним – треугольная металлическая пирамидка, памятник разбившемуся здесь вертолету. Скромный монумент стал своего рода современным алтарем Пидана (хотя, видимо, и не тем, о котором написано во французских манускриптах). Он опутан ленточками, бусами четок, мощными цепями. К нему прислонены несколько металлических табличек с именами погибших в Великой Отечественной войне сотрудников разных НИИ и прочие «сувениры», принесенные сюда туристами. Кто-то не поленился затащить на вершину даже ярко-синий современный почтовый ящик. А из самого памятника, открыв дверцу, можно достать Тетрадь. В ней оставляют записи наподобие «Здесь был Вася!» и «Как здорово, что мы сюда сегодня забрались!». Благодаря этому валуны на Пидане не испорчены такими автографами, только нарисованы кое-где не то восточные, не то магические символы (почитатели Рериха, например, изобразили символ мира – три красных кружка на белом фоне). Тетрадь эту уносить с вершины нельзя, иначе случится страшное. Как-то один парень рискнул взять ее с собой вниз, а домой не вернулся – как выяснилось позже, по пути его растерзал тигр, а неподалеку нашли окровавленную тетрадку… Другого спустившегося с Пидана путешественника переехала электричка, и в рюкзаке у него безутешные родственники тоже нашли тетрадь с вершины. - Кто хочет проникнуть в другой мир? – вдруг спрашивает, хитро взглядывая на нас, Станислав. – Говорят, что вон там, в 100 метрах ниже по склону есть таинственная пещера с проходом в другой мир! Одно из двенадцати в мире. Но проход только в одну сторону, вернуться нельзя! Желающие – за мной! Понятно, что желающих не оказалось. Поулыбавшись, мы пристаем к Станиславу – а правда, что пещеры там есть? Вот уфологи пишут, что действительно нашли здесь подземную комнату, внутри которой сохранился древний алтарь, где до сих пор лежат разные атрибуты жизни жрецов: каменные и прозрачные шарики, ножи, талисманы, на стенах – наскальные рисунки. - Да нет тут пещер, конечно, и быть не может! – успокаивает нас Кабелев и обращается за поддержкой к геологу. – Вот ты, Володя, как геолог скажи – разве бывают в гранитах пещеры? - Нет, не бывает, - с некоторым даже сожалением признает Гержберг. - Обычно подземные полости появляются в известняках и доломитах, которых тут нет. Разве что лазы между валунами можно посчитать пещерами. Одно разочарование за другим. А тут еще и впечатляющей панорамы на много километров, которая обычно открывается с вершины Пидана, не видно: гора по-прежнему затянута облачной дымкой. Хватаю на память веточку тоненького голубоватого мха – посмотрю вечером, светится или нет. Знакомый, поднимавшийся на Пидан неделей раньше, рассказывал, что заглянул здесь в расщелину между камней и обомлел: перед ним открылся мерцающий огнями ночной город… А потом понял, что тут растет фосфоресцирующий мох, с огоньками на тонких ниточках. Но в обмен на сувениры – камешек там или веточку - Пидан требует жертвоприношений. Резать горло пойманной птице, как в древности, к счастью, уже не нужно, но оставить хотя бы кусочек хлеба или конфетку рекомендуется. У нас, увы, с собой ни еды, ни даже воды, и на память Пидану оставляем выкуп – 10-копеечную монетку… Еще на вершине полагается загадывать желание: сила исчезнувшего кристалла все еще помогает. Правда, для этого есть определенный обряд, заклинание, но наизусть мы его не помним и надеемся, что сработает и в «простой устной форме». Задумываем заветное и трогаемся вниз, к палаткам и машинам. По валунам, мимо других уже водопадов и зарослей кишмиша. - А вот в деревне недалеко отсюда живет охотник, который говорит, что в одном ущелье в сумерках плавают в воздухе полупрозрачные зеленоватые треугольники, - вполголоса рассказывает позже, вновь шагая за стонущими на грунтовке машинами, еще одну байку Гена из Партизанска. – Только где это место - никому не открывает. Хочет иностранцев туда водить за деньги. - Не треугольники там, а трава, наверное, растет какая-то, вроде конопли, - скептически замечает идущий рядом молодой и более осведомленный в современной жизни Егор. Но кто знает: может, это ущелье – маршрут следующего похода? Пусть ни летающего человека, ни даже зеленых человечков с других планет мы на Пидане не встретили, так хоть на треугольники глянуть… P.S. Когда через несколько дней туристы собрались обсудить новый поход – уже на велосипедах – всплыла еще одна странная деталь из путешествия на Пидан. Петр из Партизанска, поднимавшийся в передней, самой шустрой группе, рассказал, что на самом хребте, в получасе ходьбы до вершины, они видели на старой березе крупные задиры на коре. Обычно такие «раны» на дереве оставляют медведи и тигры, когда становятся на задние лапы у ствола и дерут кору. Кто выше достанет – тот и хозяин территории. Однако на березе, которую видела наша группа, эти задиры были на высоте пяти-шести метров. Трудно сказать, оставил ли их просто какой-то ненормальный зверь, или же какой-то гигантский обитатель Пидана, или же летающий человек отметился… |
