("Туризм и отдых"-1999)

("Туризм и отдых"-1999)

ТУДА И ОБРАТНО

ТУДА…
На Дальний Восток можно летать самолетами (и не только "Аэрофлота"), можно ехать в "России" - настолько фирменном поезде, что там нет даже плацкарта - и в поезде пассажирском. Я выбрала последнее.
Билет "туда" мне выдали без проблем.
- И еще обратный билет, пожалуйста!
Кассирша загнала данные в компьютер. Компьютер задумался. Минута, две, пять…
- Обратные билеты всегда долго идут! - сообщила кассирша.
И, подождав еще минуты три, не выдержала:
- Девушка, я снимаю заказ! Я не могу столько держать очередь!
Тут же в компьютере что-то затарахтело и билет мой наконец выполз. Отступать стало некуда.
Перед поездкой родные и знакомые меня с сочувствием предупреждали, что в такую жару я в вагоне-"консервной банке" просто расплавлюсь, что постельное белье выдают мокрое и серое, что в этом поезде полно тараканов… Внешний вид моего вагона оказался весьма под стать этим рассказам: абстракционистское трехцветье объяснялось попросту облупившейся краской.
Первым моим попутчиком стал дедушка, едущий от родственников из Иваново домой, в Пермскую область. В Свердловске я переселилась с боковушки на нормальную нижнюю полку. Бабушка, занимавшая эту полку от Москвы, собираясь выходить, с удивлением спросила:
- А вы что, дальше Свердловска едете?
- Мне до конца, до Владивостока!
- А-а! - сочувственно качает бабушка головой. - Еще целую ночь, значит?
- Да мне еще до субботы ехать.
- Как до субботы? Сегодня же воскресенье!
- Ну вот в следующую субботу я и приеду! Мне еще неделю ехать!
- Неделю?! И всё на этой полке?
Значит не только иностранцы долго смеются, когда кто-то скажет им, что можно двенадцать часов лететь реактивным самолетом над одной страной. Хотя об этом мало кто знает, но от Москвы до Владивостока ехать действительно целую неделю.
С начала до конца, от Москвы до самых до окраин, до Владивостока, в нашем вагоне ехали немногие. Студент из Питера добирался домой в Находку, парень, потерявший документы, зачем-то отправился восстанавливать их по местам бывшего проживания, пожилой мужчина ехал с Украины к брату, в Приморье он не бывал с 1945 года, дедушка из Пятигорска хотел навестить дочку, которую не видел двадцать лет. Дедушка - добрая душа - всю дорогу кочевал с места на место. Только займет удобную полку, как появляется мама с малым дитем, или какая-нибудь семья, или старушка, которые просят его переселиться в другое место. Дочке он вез роскошный подарок - фарфоровый сервиз, а питался, как мне рассказали потом, хлебом, который покупал на станциях. Говорят, в конце поездки он обменял хорошую нижнюю полку на боковушку "с доплатой": бабулька выдала два пирожка и огурчики.
Наше открытое окно было чуть ли не единственным на весь вагон. Правда, закрыть его на ночь не смогли, от таких попыток лишь треснуло и развалилось на четыре части внутреннее стекло. Мы закутались в одеяла (что интересно, их выдавали только тем, кто едет до конца, хотя холодно было лишь в самую первую ночь, возле Москвы). А на следующий день кто-то всё-таки сумел поднять раму.
Первый день ехать в поезде тяжко. Второй день - скучно. Третий - интересно. Поезд уже не просто средство передвижения, а почти твой второй дом. Чем можно заниматься в поезде целую неделю? Тем же, что и дома во время, скажем, болезни - разговоры, музыка, чтение, карты… Самое оригинальное развлечение - заоконные пейзажи. Красивее всего на Урале и в Забайкалье. Остальная Россия - равнины, равнины, равнины.
А может быть, всё казалось таким унылым потому, что стекло было не только треснувшее, но и в разводах некогда жидкой грязи. Не помог даже сильный ливень с градом, под который мы попали где-то за Новосибирском - разводы остались. Когда же кто-то из пассажиров попросил протереть стекло проводницу, она парировала: "А это не входит в мои обязанности проводника". Наверное, это входит в обязанности пассажиров. Своё окошко на одной из станций она всё-таки помыла. Выглядело это так: стоя на платформе она кружкой бросала на него воду и смотрела, как та стекает.
Вообще, чистота - это большая проблема в путешествии по железной дороге. Только в западных фильмах бывают одноместные купе с ванной и туалетом. В России это не увидишь даже во сне. Говорили, есть душевая кабинка в вагоне-ресторане, но в неё пускают только по большому блату, даже не всякого проводника. Но быть похожими на людей хочется не только официантам, но и простым смертным пассажирам. Мытье головы в поезде превращается в отдельную историю. Поздно ночью, когда все заснули, с пластиковой бутылкой от газировки иду к титану набрать горячей воды. Воды там нет. Выползают лишь жалкие несколько капель. Картина привычная, даже не удивляет. Отправляюсь в соседний вагон и, рискуя нарваться на недоброжелательные взгляды проводников, набираю ёмкость. Бутылка, хотя я и разбавляю кипяток холодной водой, съеживается и сморщивается. Но, к счастью, остается целая. Захватив полотенце, направляюсь в туалет. Там, правой коленкой придерживая дверь, зубами открывая пакетик шампуня, пытаюсь, представив себя в Сандунах, помыть голову. Вскоре - стук в дверь, её едва не открывают: оказывается, подъезжаем к станции и проводница должна закрыть "заведение". Наспех выливаю на голову оставшуюся воду и размышляя, стали ли волосы чище, иду к своему месту - сохнуть.
На подъезде к Хабаровску в туалетах вдруг появляются куски мыла и туалетная бумага. Весь вагон тихо удивляется такой роскоши. Проходит проводница и просит тех, кто едет со своим постельным бельем, спрятать свои простыни в цветочек подальше. Оказалось - по составу идут ревизоры.
… - А сколько стоит пиво?
- Ой, мне неудобно вам говорить, - буфетчица, постоянно курсирующая по составу, сокрушенно качает головой и застенчиво признается, - пятнадцать рублей…
Любимое блюдо железнодорожных пассажиров - китайская лапша. На втором месте - "быстрорастворимые" супы. Благо, кипяток всй-таки почти всегда бывает. Те же, кто едет недалеко, подъедают домашние припасы - пироги, курицу, помидоры, вареные яйца… Вагон-ресторан сейчас выглядит большой кладовкой - ажиотажа там не наблюдается, столики резервировать не приходится и половина зала из-за ненужности заставлена какими-то коробками. Только в центре есть еще места для обеда.
И хотя было бы странно утверждать, погуляв сорок минут вдоль поезда, что ты бывал в Новосибирске или Красноярске, некоторые достопримечательности можно увидеть и не выходя из состава. Незадолго перед Свердловском в окне мелькает серый столб с надписями: "Европа. Азия". Ура, мы приехали в другую часть света!
А Байкал - это просто сказка. Подъехали мы к нему ночью, в воде отражались прибрежные огни. А отъезжали - когда уже рассвело, днем. И по серебристой воде поплыли рыбацкие моторки. На Слюдянке, ближайшей к Байкалу станции, продают местный деликатес - омуля. Соленая, горячего и холодного копчения байкальская рыбка золотится в десятках корзинок и сумок.
А уже в Забайкалье, проехав длинный-длинный туннель, мы попали в какой-то "заповедник" махаонов. Большие темные бабочки десятками сидели у луж на дороге. Одна долго летела у нашего окна.
Пока добрались до Сибири, сменилось несколько часовых поясов. Время стоит на ушах. Ночь наступает в совершенно неподходящее время суток. Темнеет по московски часов в пять-шесть вечера. Спать в это время - смешно. Не спать - глупо. А в московскую полночь уже рассветает. Причем все живут по времени того пояса, где садились в поезд. Поэтому когда одни пассажиры уже просыпаются, их попутчики только ложатся спать.
В последний день вдруг остановились в лесу. Буфетчица сообщила, что что-то случилось с электричеством: то ли отключили, то ли провода оборвали. Половина пассажиров повыскакивала наружу, цветочки собирать. А компания мужиков едва не собралась в деревню (неподалеку виднелся дом) за самогоном: "А ничего, успеем. Вагонов сзади еще много - заскочим". Но не успели даже выйти - поезд тронулся. После этой стоянки фирменная "Россия", которая выходит из Москвы позже нашего 318-го, шла за нами "след в след". И вечером, на станции Магдагачи мы её всё-таки пропустили вперед. Несправедливо! Мы же не виноваты в том, что запоздали.
Продавцы в Сибири совсем обленились. За Новосибирском они уже не ходят на станциях вдоль поезда, а стоят на одном месте и идти к ним должны пассажиры. Зато к традиционной вареной картошке и пирожкам там добавляются вареники и пельмени.
Со стороны мы, радующиеся на станциях твердой земле под ногами, видимо, были похожи на зеков. Две женщины в Чите, глядя на нас, прогуливающихся у вагона, с сочувствием говорили друг другу: "Хотя бы в парк сбегали! А, их наверное, не пускают. Да, наверное, не пускают".
Я - человек неприхотливый. Мне много не надо. Некоторые же были и недовольны поездом и проводником: "Пол моют какой-то вонючей тряпкой, кипятка никогда нет, места для детей дают у разбитого окна на боковушке. И вообще мне проводница не нравится". Тем не менее, к концу поездки именно эта, жаловавшаяся вначале женщина, подружившись с проводницей, стала инициатором написания ей благодарственного письма: "Человеку скоро на пенсию, ей нужно".

…И ОБРАТНО.

Обратно ехать было уже привычно. Только вот с часовыми поясами неудобно. Ложишься спать как младенец - в девять часов вечера по-местному, а встаешь, как жаворонок, которым я сроду не было - в 5-6 утра.
Как только сели, с попутчицей Наташей легко открыли окошко. В Приморье стояла жара, а нам было прохладно. Вечером решили закрыть - не смогли. Попросили парня-соседа. Он старался-старался - окно с места не сдвигается. А на улице уже ночной холодок… Парень осмотрел окно, заметил какую-то застрявшую щепочку и всеми нашедшимися поблизости ножами минут пятнадцать выковыривал её. Наконец, достал, выкинул её наружу и стал поднимать раму. Рама поднялась и опять опустилась - не закрепляется. Сделав еще несколько попыток закрыть наше злосчастное окно, парень развел руками и ушел. Мы пошли искать помощи у проводницы. Она нахмурилась, пришла и с угрозой в голосе спросила:
- А окно было открыто, когда вы садились?
Глядя на наши унылые физиономии, поняла , что не было.
- Я не могу его закрыть, вы его сорвали.
И ушла.
Спали мы, натянув на окошко кожаную шторку и закутавшись в одеяла. Рассвет был пасмурный. Померзнув немного, мы отправились к проводнице-сменщице.
- А у вас в раме была щепочка? - спросила она.
Оказалось, что та жалкая щепка была крайне необходима в конструкции окошка - на ней всё и держалось.
- Ну ладно, - махнула рукой проводница. - Если я увижу сейчас на станции механика, скажу ему, чтобы пришел. Он меня обматерит… Он вчера тужился, закрывал это окно…
Когда отъехали от станции, к нам в "купе" действительно пришел мужичок-механик.
- Это другое окно, другое, не то, которое ты вчера закрывал, - из чувства самосохранения убеждала его проводница.
Окно закрыли так: мужичок стоял на столе задом к окну и держал раму. Проводница в это время топором забивала новую щепку. Нам стало тепло и хорошо.
…Ехали мы ехали, почти доехали до Ярославля. Через шесть часов - Москва, конечная. За окном - холодина. Кроме того, надо выспаться - мне всю ночь сидеть на вокзале - поезд прибывает поздно вечером. От Свердловска на верхней полке надо мной ехал паренек-кавказец. Плеер он уже послушал, "Комсомолку" у меня попросил, почитал. Заняться больше нечем, скучно - он разорвал сигаретную пачку и из картона довольно ловко сделал модель самолета-истребителя.
- А куда ты его денешь? - спросили его на свою голову мы с Наташей.
Вместо ответа парень начинает дергать окно.
- Не надо, его нельзя открывать! - начинаем кричать мы.
- Я только выпущу и закрою, - говорит парень и дергает окошко.
- Не на…
Окно распахнулось, самолетик вылетел. Закрыть раму, конечно, никто уже не смог. В Москву мы приехали злые, замерзшие и невыспавшиеся.
Правда, за исключением окна, вагон был просто замечательный. Почти новый, чистенький, всё везде работает. На стенках "купе" - кожаные спинки, чтобы было удобнее сидеть. Такого я в плацкарте еще не видела.
Не чужда железная дорога и пищи духовной. Ехали мы где-то за Красноярском. Вдруг к нам в купе подсела светловолосая женщина средних лет:
- Я вижу, молодые сидят… Я поэт из Томска. Вот моя книжка - не хотите посмотреть? Давайте, я вам что-нибудь прочитаю? А что вам почитать? Давайте о любви. Сначала - о несчастной любви…
В соседнем "купе" играли в карты. У нас - читали стихи. Моя соседка Наташа купила её книжку: "Я как эту книжку увидела - сразу в неё влюбилась!" Поэтессе нужны были деньги на билет до Ленинграда.
А вечером в поезд сели шулера. Ходили по вагонам, смотрели, кто не спит. Подсели к одному мужчине в нашем вагоне, попросили спички, потом стали завлекать в игру. Он отказался: "Я на деньги не играю". "Смотрю, - рассказывал потом, - тут двое, в другом конце вагона двое. И все без вещей, без сумок. Потом сошлись вместе, стали переговариваться и ушли в другие вагоны". О том, что скоро появятся шулера один парень-пассажир говорил еще накануне. Видимо, Красноярск-Новосибирск - постоянное место их работы.
Больше всего устаешь в поезде в последний день. Кажется - уже неделю проехал, уже вот она - конечная станция. Ан нет - ехать-то еще часов двенадцать. И маешься, не зная, чем заняться, перекладываешь вещи из сумки в сумку, упаковываешься и распаковываешься опять… И всё же поезд позволяет с большим или меньшим комфортом ощутить Дорогу и посмотреть нашу географически необъятную страну.
А тараканов я так и не встретила, да и белье было вполне похоже на постельное.